Самой острой проблемой в 1918 году для становящейся Советской власти стал вопрос снабжения населения городов продуктами питания. О сомнительных с точки зрения права и экономики решениях большевиков в этом направлении рассказывает в сто пятом материале своего тематического цикла юрист, кандидат исторических наук, депутат Государственной Думы первого созыва Александр Минжуренко.

Нарушение нормальных товарно-денежных отношений и процессов привело к тому, что крестьяне перестали подвозить на городские рынки зерно и муку. Обесценивание бумажных денег и галопирующая инфляция сделали бессмысленным для сельских хозяев обмен своих продуктов труда на крайне ненадежные денежные знаки. Да и нужные для крестьян промышленные товары либо совсем исчезли из продажи из-за остановки предприятий, либо стали очень дорогостоящим дефицитом.

С такой проблемой сталкивались все воюющие государства, включая и Россию, где еще при царе попытались ввести продовольственную разверстку и обязательные государственные закупки по твердым ценам. Но так как закупочные цены были ниже рыночных, то крестьяне повсеместно не выполняли планы поставок хлеба. 

Временное правительство продолжило практику царской власти и тоже потерпело неудачу. Насильственных мер по изъятию хлеба к крестьянам не применялось, поэтому понятие «продразверстка» в исторической памяти народа осталось только как мера советской власти.

9 мая 1918 года вышел Декрет, подтверждающий государственную монополию хлебной торговли, введенную еще Временным правительством. Это означало, что свободная торговля хлебом полностью запрещалась, а все излишки зерна крестьяне обязаны были сдавать государству, которое распределяло хлеб среди городского населения по карточкам.

Попытки реализации этого декрета показали, что добровольно крестьяне сдавать хлеб не будут. Понадобились чрезвычайные меры. Государство перешло не просто к монополии хлебной торговли, а к «продовольственной диктатуре». 

13 мая выходит декрет ВЦИК и Совнаркома «О предоставлении народному комиссару продовольствия чрезвычайных полномочий по борьбе с деревенской буржуазией, укрывающей хлебные запасы и спекулирующей ими». На деле Наркомпрод получил неограниченные полномочия по заготовке хлеба для государства.

Отказ крестьян от добровольной сдачи зерна привел к созданию Советской властью особых вооруженных «продовольственных отрядов», формируемых из городских рабочих. Они были предназначены для насильственного отъема урожая у крестьян. Этих продотрядов пришлось создать настолько много, что затем они были сведены в Продармию.

Таким образом, несмотря на лозунги правящей партии о «союзе рабочего класса с крестьянством», жесткая продовольственная политика государства привела к самой настоящей войне города с деревней. Во многих случаях крестьяне оказывали вооруженное сопротивление продармейцам.

Изъятие хлеба производилось далеко не только у сельской буржуазии: основными держателями хлеба были средние крестьяне, составлявшие большинство сельского населения. Поэтому очень часто деревня вела себя солидарно, не выдавая продотрядам свои спрятанные запасы зерна. Тогда большевиками было принято решение расколоть деревню по классовому признаку и привлечь на свою сторону бедноту.

11 июня 1918 года вышел декрет ВЦИК и СНК: «Об организации и снабжении деревенской бедноты». На самом деле этот декрет имел своей целью не столько снабжение бедноты, сколько увеличение изъятие хлеба с помощью организованных властью бедняков. 

Согласно декрету, комбеды создавались местными советами и должны были подчиняться им, но на практике произошло обратное. Дело в том, что большинство сельских советов в то время из-за недостатка членов партии большевиков в деревне избирались крестьянами без всякого нажима со стороны и состояли часто из самых уважаемых жителей села. А это означало, что туда попали в основном хозяйственные крестьяне из зажиточных и крепких середняков. 

Поэтому сделать такие Советы проводниками продовольственной политики государства было совершенно невозможно. Отсюда и сложилась парадоксальная картина: центральная советская власть вступила в борьбу с местными крестьянскими Советами.

В итоге комбеды стали создаваться местными продорганами, комиссарами Красной Армии, партийными комитетами большевиков и исполкомами большевизированных уездных советов. Разумеется, туда входили люди по назначению, и никаких демократических процедур при создании комбедов не соблюдалось. 

В большинстве случаев комбеды не только не вошли в подчинение местным «кулацким» Советам, а фактически оттеснили их от управления и превратились в чрезвычайные органы власти. Довольно часто дело доходило до того, что сельские и волостные Советы крестьянских депутатов волевыми решениями вышестоящих органов распускались, и власть на селе полностью переходила к комбедам.

Кроме помощи продотрядам в отъеме хлеба у крестьян, комбеды также получили право изымать у зажиточных крестьян скот и сельскохозяйственные орудия и распределять их среди односельчан. Наделение комбедов такими полномочиями без должного правового обеспечения, контроля и без узаконенных критериев и норм вылилось в разгул неограниченного произвола на местах. 

Затем на комбеды также были возложены обязанности по проведению мобилизации в ряды РККА. В их задачи в этой сфере входило выявление уклонявшихся от призыва в Красную Армию и розыск дезертиров.

Для того, чтобы члены комбедов более эффективно действовали по выявлению спрятанного хлеба, четверть обнаруженного и изъятого зерна оставалось в этом селе. И распределялось это продовольствие опять же комбедами. 

Судя по массовым жалобам крестьян-бедняков о несправедливости в распределении хлеба между жителями села, эти новоявленные органы власти сразу оказались поражены коррупцией. Члены комбеда захватывали большую часть зерна в свою собственность, обеспечивали им прежде всего и главным образом своих родственников и друзей. А часто изъятые запасы зерна руководители комбедов продавали спекулянтам. 

Донесения с мест уездных партийных и советских руководителей подтверждают информацию, содержавшуюся в жалобах крестьян.

В связи с тем, что в комбеды обычно включались не лучшие хозяйственники и потому не очень авторитетные на селе крестьяне, а также батраки и рабочие, продолжавшие числиться крестьянами этой деревни, эти органы были очень непопулярны в народе. 

Более того, они явились мощным раздражителем для крестьянской массы и вызывали самые настоящие восстания. По данным ВЧК только с июля по октябрь 1918 года действия комбедов спровоцировали более ста крупных крестьянских восстаний и множество «волнений», в которых, докладывали чекисты: «участвовало, как правило, все сельское население».

В связи с жалобами крестьян и настоятельными рекомендациями органов власти на местах уже в ноябре 1918 года на 6-ом съезде Советов было принято решение отказаться от услуг этих чрезвычайных органов власти. Решено вернуть власть сельским Советам, но провести их перевыборы под контролем партии и властей. 

2 декабря 1918 года ВЦИК Советов издал декрет об объединении комбедов с сельскими советами.

Таким образом, комбеды были ликвидированы уже к весне 1919 года, однако продовольственная политика Советского государства не изменилась. Количественно возросшие и хорошо вооруженные продотряды продолжали изымать у крестьян зерно, применяя насилие в 1919 г. и в 1920 г. 

Фактически изымались далеко не только «излишки», а часто крестьяне лишались и семенного фонда, в результате чего посевная площадь стала ежегодно значительно сокращаться.

Продолжение читайте на сайте 19 ноября