Несмотря на попытки придать важнейшему для государственных задач процессу коллективизации правовые рамки, ее методы встретили острое неприятие крестьян, спровоцировав бунты. О причинах и последствиях массового нарушения прав человека «двадцатипятитысячниками» рассказывает в сто двадцать первом материале своего тематического цикла юрист, кандидат исторических наук, депутат Государственной Думы первого созыва Александр Минжуренко.

1929-й год Сталин назвал годом «великого перелома». Правящая партия окончательно взяла курс на форсирование индустриализации и проведение сплошной коллективизации в сельском хозяйстве. 

Эти две задачи были объективно взаимосвязанными. Государство нуждалось в закупке промышленного оборудования за рубежом, но не могло для этой цели воспользоваться кредитами, потому что Советская Россия в момент своего образования полностью отказалась признавать долги царского и Временного правительств. 

Следовательно, средством получения валюты для индустриализации мог быть только экспорт зерна, т.е. сельское хозяйство. Однако крестьянство отказывалось сдавать зерно государству по ценам ниже себестоимости.

Основная масса хлеба была в крупных высокотоварных крестьянских хозяйствах. Получалось так, что именно «кулацкое» зерно кормило города, Красную Армию и шло на экспорт. Уничтожать такие хозяйства было крайне рискованным делом. Но государство не смогло договориться с держателями хлеба и приняло решение «ликвидировать кулаков как класс». А на базе таких высокопроизводительных хозяйств предполагалось создать крупные кооперативные объединения остальных крестьянских дворов.

Одним из первых шагов по созданию правовой базы политики коллективизации был закон 1928 года «Об общих началах землепользования и землеустройства». По нему создаваемым коллективным хозяйствам (колхозам) предоставлялись значительные льготы в части отведения земель и по налогообложению. Единоличным кулацким хозяйствам, естественно, отводились худшие земли и их налогообложение было резко повышено. К тому же кулакам закон ограничил аренду земли, т.е. лишил их возможности расширения посевных площадей и роста хозяйств.

Из организационных мер важным шагом стало создание государственных машинно-тракторных станций (МТС). Они призваны были обеспечивать обработку земли в колхозах передовой техникой. 

Этим же законом еще раз было подтверждено, что вся земля принадлежит государству – Советскому Союзу, и союзное правительство сосредоточивает в своих руках все руководство сельским хозяйством. Для этого 7 декабря 1929 года был создан Наркомат земледелия СССР.

Несмотря на предоставленные большие льготы колхозам, добровольный приток в них крестьян оказался ничтожным. К осени 1929 года в колхозы вступило около 7-8% от всех крестьянских хозяйств. Это были в основном бедняцкие семьи, которые рассчитывали на помощь со стороны государства и никак не могли стать производителями товарного зерна. 

Дополнительные льготы колхозам и меры по ухудшению налогового и правового положения единоличников привели к повышению вовлеченности крестьян в колхозы в декабре 1929 года до 15%. 

Но создававшиеся колхозы из безлошадных бедняков по-прежнему оставались очень маломощными и были в состоянии в лучшем случае лишь прокормить себя. Товарного зерна ожидать от них государству не приходилось. Обеспечить же с помощью МТС эти колхозы новейшей техникой тоже не получалось: в среднем было по одному трактору на колхоз. 

Тогда правящая партия разрабатывает ряд мер по ускорению темпов роста числа коллективных хозяйств. 5 января 1930 года было принято постановление ЦК ВКП(б) «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству». Теперь речь шла не о постепенном формировании сельскохозяйственных производственных кооперативов на добровольной основе, а о форсировании этого процесса и о проведении «массовой» или «сплошной» коллективизации. 

Вся территория Советского Союза была разделена на районы с разными сроками завершения коллективизации. Основные зернопроизводящие районы России: Северный Кавказ, Среднее и Нижнее Поволжье попали в самую первую зону, здесь сплошная коллективизация должна была быть закончена осенью 1930-го – весной 1931 г. В остальных российских регионах завершение массовой коллективизации было намечено на осень 1931-го – весну 1932 г. 

Большой проблемой для государственной власти было отсутствие кадров на селе, способных осуществить задуманное. Поэтому для реализации политики сплошной коллективизации на ноябрьском пленуме ЦК ВКП(б) было решено отправить в деревню 25 тысяч городских рабочих, членов коммунистической партии. 

Этих посланцев стали называть «двадцатипятитысячниками». Фактически число отправленных в деревню рабочих превысило 73 тыс. Миссия этих делегатов рабочего класса состояла, главным образом, в том, чтобы привлечь в колхозы как можно больше крестьян и возглавить эти производственные кооперативы.

На деле «привлечение» очень быстро превратилось в принуждение. Не обладая соответствующей квалификацией и должным уровнем правовой культуры и правового сознания «двадцатипятитысячники» стремились прежде всего выполнить поставленные им задачи и добиться высоких показателей коллективизации.

В государственных актах не регламентировалась детально работа организаторов колхозов в смысле соблюдения прав граждан. Не указывалось, что можно делать, а что – нельзя. А партийные документы и вышестоящие партийные руководители подталкивали исполнителей к достижению всё более высоких темпов коллективизации. Между районами и областями развернулось самое настоящее соревнование по показателю процентов коллективизированных крестьян.

В такой атмосфере нарушение законных прав человека превратилось в массовое явление. Каждый из организаторов, не стесненный рамками правовых норм, изобретал свои методы «вовлечения» крестьян в колхозы. Такая форма проведения коллективизации вызвала недовольство и протесты крестьян. 

Только в регионах России и Белоруссии в марте 1930 года было зарегистрировано 1642 массовых крестьянских выступлений, в которых участвовало 750-800 тыс. человек. В целом по СССР в 1930 году произошло 13 453 массовых крестьянских выступления (в том числе 176 повстанческих), 55 открытых вооружённых восстаний. В совокупности в них участвовали почти 2,5 млн человек. Из организаторов колхозов было убито восставшими более 10 тыс. человек. По данным ОГПУ, только за период с 1 января по 15 апреля 1930 года при подавлении крестьянских выступлений погибло 2686 крестьян.

Власть вынуждена была реагировать на развернувшееся сопротивление массовому нарушению прав человека. 5 марта 1930 г. в печати появилась статья Сталина «Головокружение от успехов». В ней все акты нарушения принципа добровольности при организации колхозов были названы «перегибами». А вся вина на это возлагалась на низовых работников, которые якобы переусердствовали и действовали неправовыми методами.

ЦК ВКП(б) 14 марта 1930 г. принял постановление «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении». На места была отправлена директива правительства о смягчении проводимого курса в связи с угрозой «широкой волны повстанческих крестьянских выступлений» и уничтожения «половины низовых работников».

По решению партийных органов большое число местных работников и областных руководителей были исключены из партии и отданы под суд за «перегибы».

После этого динамика роста численности колхозов стала более медленной, а многие колхозы, созданные насильно, распались. В дальнейшем привлечение крестьян в колхозы проводилось с помощью законодательства, которое всё более ухудшало правовое положение единоличников и вводило льготы для колхозов и колхозников. 

Продолжение читайте на сайте 25 марта