В обществе продолжается полемика по вопросу о налоге на роскошь: из официального письма чиновников следует, что они не поддержали идею брать мзду с цветочных и кондитерских магазинов, продукцию которых многие считают шиком и баловством. Зато в проекте законодательных изменений прописана вероятность облагать налогом собак и личные автомобили.

РАПСИ продолжает знакомить читателей с правовыми новостями столетней давности, на дворе 9 декабря 1921 года*. 

Еще о налогах на роскошь

В буржуазных странах в период длительных экономических кризисов и во время войны, когда усиливались страдания неимущих классов, буржуазные правительства ради приличия вводили налоги на роскошь. Так как никто в таких случаях не думал всерьез бороться с расточительностью всесильных магнатов капитала, то естественно ни профессора, ни советники от финансов, которые отлично понимали «политику» своего начальства, не пытались никогда всерьез заняться разработкой и проведением в жизнь этих налогов, бывших выражением «политического лицемерия», а посему дело по большей части ограничивалось такого рода пустяками, как налог на собак и т. д.

Единственной серьезной формой обложения непроизводительных расходов является не прямое обложение роскоши (которое технически очень затруднительно), а косвенное, путем обложения тех предприятий, которые производят и торгуют предметами роскоши и которые должны переложить налог на своих потребителей. Чрезвычайно характерно, что буржуазная практика никогда не прибегала и даже не могла прибегнуть к этому методу по той простой причине, что и финансовая теория, преподававшаяся в университетах, и финансовое законодательство рассматривали промысловый налог на предприятия как прямой налог, который якобы падает не на покупателя товаров, а на доход предпринимателя.

Для всякого грамотного человека, конечно, ясно, что промысловый налог падает на потребителя и что только «финансовое лицемерие» буржуазной системы, искушенной в одурачивании широких масс, может серьезно говорить о том, что налог на ресторан первого разряда упадет на содержателя ресторана, а не на его клиентов, и тем не менее является фактом, что такая точка зрения лежит в основе всего буржуазного налогового законодательства, и поэтому не могло быть и речи об обложении роскоши в форме промыслового налога.

Таким образом, если буржуазия не выработала системы обложения непроизводительных расходов и если буржуазная финансовая теория не находила способов этого обложения, то этим еще не доказано, что это вообще неосуществимо.

Для автора настоящей статьи после ответа со стороны налогового управления доказано только то, что в Наркомфине до сего времени не думали серьезно по данному вопросу. В проектах уже фигурирует налог на собак, на несуществующие еще частные автомобили, но что касается повышенных налогов на давно существующие уже кондитерские, цветочные магазины, на рестораны и т. п., то на них нет даже намека, хотя для налогов на собак, автомобили и т. п. надо создавать новую агентуру, а взыскивать уже существующий, но только повышенный промысловый налог можно и при старых штатах.

Вообще о применении единственного реального метода обложения роскоши в форме дополнительного промыслового налога на соответствующие предприятия в налоговом управлении (по привычке считать промысловый налог прямым), очевидно, совсем или почти не думали, что, впрочем, в деликатной форме оппоненты признают сами: «Что же касается высокого промыслового налога на предприятия, торгующие предметами роскоши, то и это не ускользнуло от внимания налогового управления» (жаль, что это «ускользнуло» из всех его проектов и даже протоколов).

Но что еще печальнее, там, по-видимому, и не хотят думать в этом направлении, так как весь ответ налогового управления направлен против налогов на роскошь по существу. «Неужели мы наплодим еще новые кадры агентов фиска по взиманию налога на роскошь?» восклицает автор ответа, повторяя модный мотив, хотя взимание повышенного промыслового налога с уже обложенных предприятий как будто бы не должно было «плодить» новых агентов. Далее, пугая несколько странным уверением, что «ведомство финансов», установившие налоги на расточительность, «сразу же станет заинтересованным в возможности распространения этого зла и разврата», автор, очевидно, предлагает непротивление злу и т. д.

Словом, ответ полностью оправдывает сделанное мной предположение, что в Наркомфине «не имеют никакой охоты заниматься налогами на роскошь, на которые неодобрительно смотрит буржуазная финансовая теория и которых не имеется в буржуазных кодексах».

Разумеется, если подходить к делу с таким «настроением», то из него ничего не может получиться.

Обложение непроизводительных расходов всегда было программным пунктом социалистических партий, - даже самых умеренных, и было бы непонятно, если бы Советская республика, поверив на слово буржуазной финансовой теории, отказалась от систематической разработки налогов на непроизводительные расходы. Мы продолжаем надеяться, что такая разработка будет произведена, и тогда найдется многое другое, кроме налога на собак, которых сумела отыскать финансовая политика буржуазии.

Д. Кузовков.

(Известия В. Ц. И. К.)

Подготовил Евгений Новиков 

*Стилистика, орфография и пунктуация публикаций сохранены