Аркадий Смолин, обозреватель РАПСИ

Появление в России всеобщего тестирования на наркотики обещает полное переосмысление стратегии восприятия наркоугрозы. Как в рамках государственной политики, так и в общественном мнении. Возможно, мы стоим на пороге замены практики "запугивания и наказания" на проект "профилактики и мотивации".

Фактически речь может идти об ограничении трактовки наркомании как исключительно криминального явления и внедрение ее в корпус медико-лечебных вопросов. Если потребителей дурманящих веществ действительно будут диагностировать, как обычных больных, то следующим шагом может стать социализация и лечение наркобольных в государственных клиниках, а не в бандитских и сектантских каморках.

Стоит обратить внимание на то, что одновременно с предложением президента ввести тестирование в школах на президиуме Госсовета речь шла и о распространении ответственности на потребителей наркотиков. По своей сути эти два проекта противоречат друг другу – синхронное появление их в информационном поле, по всей вероятности, может оказаться скрытым "референдумом" общественного мнения. В первом случае речь идет о медицинском контроле за болезнью, во втором – об усилении репрессивных мер.

От симпатии экспертного сообщества и гласа народа, таким образом, реально зависит будущее наших соотечественников, потребляющих наркотики. Будет ли доведена тактика "запугивания", на фундаменте которой зиждется вся стратегия борьбы с наркотиками в России, до логического предела в форме "зачистки" всех лиц, причастных к "дурманящим веществам". Либо же решение этого вопроса будет диверсифицировано путем распределения участков наркоборьбы между специалистами разного профиля.

Мало кто уделил внимание словам Дмитрия Медведева на Госсовете, касающимся потребности введения наркотеста не только в школах, но и при приеме на работу. Между тем, именно это уточнение позволяет надеяться, что на государственном уровне будет, наконец, произведена замена абстрактного термина "борьба с наркоманией" на стратегии работы с тремя основными проявлениями наркоугрозы, не имеющими между собой практически ничего общего.

Три головы дракона

Наркотесты в школах большей частью имеют отношение только к "латентной наркомании". Ее суть – в социализирующей функции наркотиков, которая особенно актуальна для школьников, студентов и учащихся других учебных заведений. В этой среде потребление наркотиков происходит нерегулярно, большими компаниями и сильно подвержено моде (как в вопросе выбора вида наркотиков, так и в объеме их употребления).

Оказать влияние на данную группу может не столько школьная "диспансеризация", сколько потенциальные ограничения при приеме на престижную работу. Таким образом, обязательное тестирование на наркотики в ходе отбора претендентов на востребованные вакансии может дать мощный пропагандистский эффект.

Гораздо сложнее добиться аналогичных результатов в отношении "клубной культуры", где прием наркотиков зачастую является обязательной составляющей работы (фотографы, журналисты, музыканты и пр.). Хотя уточнение о необходимости внедрения "наркотеста" на рабочих местах, по всей видимости, было ориентировано именно на эту социальную группу.

И уж совершенно особой стратегии заслуживает "притонная наркомания". Недостаточное внимание государства к беднейшим слоям общества приводит к тому, что психотерапевтическую функцию для них исполняют самодельные наркотики (стремительно разрушающие организм). Таким образом, идет не только маргинализация пролетариата, но и массовая эвтаназия социальных низов.

В этой связи низкая эффективность российских методов борьбы с наркотиками объясняется не только всеобщей заинтересованностью в существовании наркоманов (свою коррупционную ренту получают ряд сотрудников ФСКН, милиции, "реабилитанты", оппозиция, криминал и пр.), но и необоснованное упрощение проблемы – когда единая стратегия применяется для решения совершенно разнородных проблем.

Метод запугивания

Перечисленные выше три типа наркомании объединяет только одно: применяемый сегодня метод "запугивания". Ошибочная тактика приводит к эскалации потребления наркотиков. Не нужно быть психологом, чтобы догадаться: люди, которые варят "винт", готовят из аптечных продуктов "крокодил", а на праздники покупают героин – делают это, чтобы забыться (чаще всего под прессом бытового давления). И когда их начинают запугивать уголовной ответственностью, пытками в "реабилитационных центрах" и пр., стремление абстрагироваться от действительности становится только сильнее.

Запугивание представителями правоохранительных органов, раздуваемые СМИ и чиновниками моральные паники вокруг наркотиков приводят к дистанцированию родителей от пугающей проблемы. Родители не могут себе представить, какова будет их реакция, если они узнают, что их ребенок употребляет наркотики.

В таком паническом состоянии родители пытаются справиться с навязчивым страхом с помощью защитной мантры: "это не может случиться с нашими детьми". Как следствие, нередки случаи, когда родители последними узнают о том, что их ребенок – наркоман. А именно они имеют наибольшие возможности для распознавания на раннем этапе болезнь детей, в число родительских обязанностей входит профилактическая работа.

Профилактические перспективы наркотестирования осложняются тем, что после повсеместного внедрения этой программы, учителя, по всей видимости, по-прежнему будут пытаться скрыть и скрасить результаты проверки (как это сейчас происходит с "двоечниками" - потенциальными наркоманами, чья мотивировка на позитивную социализацию только снижается от "подаренных" "троек"). В результате запугивания административной ответственностью, больше всего сегодня школы волнует отсутствие заинтересованности государственных органов в оценке эффективности их работы.

Сами дети излишнее сгущение красок воспринимают как тотальную ложь. Социологами зафиксировано, что запугивание при описании физической и психической зависимости от наркотиков, а также медицинских последствий приема наркотиков в виде СПИДа, гепатита и пр. приводит к тому, что подростки начинают бояться возникновения зависимости или появление симптомов какой-то тяжелой болезни уже сразу после первой пробы. Когда ничего подобного не происходит, у школьников появляется уверенность в недостоверности информации – в том, что последствия приема наркотиков им не угрожают.

Школьный допинг-контроль

На заседании президиума Госсовета в Иркутске президент Дмитрий Медведев фактически вел речь о внедрении всероссийского допинг-контроля. Как показывает невысокая динамика роста внезапной смертности в профессиональном спорте (за последние сорок лет, в сравнении с графиком роста спортивных результатов, увеличение медицинских последствий от злоупотребления допинга можно считать статистической погрешностью), стратегия перспективная.

Однако ее эффективность зависит от последовательности в вопросе применения этой методики: например, бесполезно ограничивать тестирование рамками диспансеризации. Вряд ли любители наркотиков рискнут употребить дозу в преддверии проверки, зато, получив нужный результат, они смогут без особой угрозы разоблачения наверстать упущенное. Другими словами, заметный результат в борьбе с школьной наркоманией может принести, пожалуй, только система "перманентной угрозы". Здесь важен элемент неожиданности, готовность к проверке в любой момент.

Существенной помехой может оказаться недостаточно развитые навыки работы в правовом поле у тех, кто будет непосредственно реализовывать проект (учителей, врачей, сотрудников администраций). Дискуссии вокруг проекта "наркотеста" показывают, что основная угроза саботирования его внедрения исходит от родителей, неправильно трактующих права человека. Они представляют тестирование своих детей на наркотики как оскорбление или даже унижение, необоснованное ограничение прав.

Между тем, еще известный русский философ Евгений Трубецкой отмечал, что "где свобода отдельного лица не ограничена никакими правилами, никакими предписаниями, там нет вообще никакого права: существенным признаком права является правило, или норма, ограничивающая свободу".

В Конституции  РФ целями ограничений  являются: защита основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц; обеспечение обороны страны и безопасности государства (ч.3 ст.55). В данном случае речь идет о защите нравственности, здоровья, безопасности детей.

Конечно, это и этическая проблема, и юридическая. Закон должен быть продуман и четко регламентирован, чтобы "наркотест" не превратился в новую "охоту на ведьм" (как это у нас уже ни раз бывало, что в отношении "экстремистов", что "педофилов"и пр.).

Есть несколько проверенных методов тестирования на наркотики. Это может быть анализ крови, поиск следов наркотиков на вещах владельца, анализ мочи, электронный метод и другие. В последнее время хорошо себя зарекомендовал метод анализа слюны. В случае его выбора, обвинения в унижении и оскорблении со стороны тестируемых будут выглядеть довольно абсурдно.

Лечение

Впрочем, даже самое успешное внедрение всеобщего наркотеста вряд ли сможет существенно повлиять на решение проблемы наркомании без соответствующей программы медико-социальной реабилитации наркозависимых.

По словам Дмитрия Медведева, в России сейчас насчитывается 160 государственных медицинских наркологических учреждений, но в реабилитации участвуют около 400 негосударственных структур, часть из них при церковных приходах.

В условиях концентрации проблемы тяжелой наркомании в малых городах и удаленных от крупных агломераций зонах, на наш взгляд, особенно эффективным может стать возвращение к опыту лечебно-трудовых профилакториев (ЛТП).

Напомним, именно в эти учреждения в СССР направляли тех, кого суд приговаривал к принудительному лечению от наркомании и алкоголизма. Фактически ЛТП являлись местом лишения свободы, где основным методом лечения был принудительный труд больного. Впрочем, направляли туда только хронических наркоманов и алкоголиков, уклонявшихся от лечения и угрожающих безопасности окружающих. Если бы не существовало ЛТП, их попросту приходилось бы сажать в тюрьму.

В России ЛТП полностью были ликвидированы 1 июля 1994 года. Однако несколько лет назад международные эксперты из представительства ООН в Москве предложили возродить в России лечебно-трудовые профилактории. Дело в том, что отказ государства от таких методов работы с наркоманами вовсе не привел к исчезновению феномена ЛТП – фактически они продолжают существовать в виде полукриминальных "реабилитационных центров" и сектантских организаций, эксплуатирующих наркоманов как бесплатную рабочую силу.

Вывод ЛТП из сферы государственного регулирования привел к полному выпадению наркоманов из правового поля, благодаря чему большая часть наркоманов пребывает сегодня в статусе рабов или бомжей.

Возможно, государственная программа по развитию системы ЛТП в модернизированной форме "закрытого предприятия" вместо устаревшего "лагерного формата" поможет решить проблему наркомании в малых городах. Число моделей социализации в них сегодня настолько ограниченно, что практически в каждой присутствует экспериментирование с наркотиками. Отсутствие возможностей продолжения образования, нехватка рабочих мест, неразвитость современных форм досуга способствуют закреплению у подростков реакций принятия наркотиков.

Распространение сети лечебно-трудовых предприятий для наркоманов, по предварительным прогнозам, даст возможность одним получить работу и мотивацию развития, другие смогут открыто наблюдать за жизнью и неприглядным обликом наркоманов, что может стать лучшей контрпропагандой наркомании.