Латвия продолжает из года в год планомерно бороться с русским языком, русской культурой и их носителями — в основном из так называемых неграждан, всеми правдами и неправдами лишая их общечеловеческих базовых прав, видя в них угрозу национальной идентичности и государственной безопасности.

Питательной средой страхов латышского высшего общества оказываются европейские суды. Прежде всего, Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ), из раза в раз отказывающийся признавать нарушение прав тех, кто пытается отстаивать интересы русской культурно-языковой общины Латвии, бороться с последовательным выдавливанием русского языка из образовательной сферы и общественной жизни. И это несмотря на то, что русским языком, по словам уполномоченного по правам человека в России Татьяны Москальковой, сегодня пользуются 40% населения государства.

Тем не менее, вслед за ЕСПЧ законность дискриминационной, по своей сути, политики властей Латвии признает и суд ЕС в Люксембурге. В отличие от Комитета ООН по ликвидации расовой дискриминации, который еще в 2018 году призвал Латвию не допускать дискриминации неграждан и выразил обеспокоенность в связи с языковой политикой — в частности, ограничениями по использованию языков нацменьшинств в образовании. Латвии предлагалось «принять меры, обеспечивающие, чтобы ее языковая политика и законы не создавали прямой и косвенной дискриминации или ограничений прав этнических меньшинств в доступе к образованию, занятости и базовым услугам».

Черт ладана боится, а Рига — «Русского союза Латвии»

Не далее, как в июле этого года, ЕСПЧ вынес решение по жалобе политика Татьяны Жданок. Суд не обнаружил нарушения прав политика в ситуации, когда ее сняли с выборов в парламент Латвии из-за ее политической деятельности.

Жданок не разрешалось баллотироваться в 1998 и 2002 годах в парламент Латвии — на основании законодательного ограничения, в соответствии с которым до выборов в Сейм не допускаются лица, состоявшие в свое время в Коммунистической партии и активно занимавшиеся политической деятельностью.

В связи с такой дискриминацией женщина обратилась в ЕСПЧ. И в 2006 году Большая палата суда пришла к выводу, что законодательное ограничение не было ни произвольным, ни несоразмерным, там самым отказавшись признать нарушение прав политика.

В июне 2006 года Конституционный суд (КС) Латвии, в свою очередь, в целом признал законным ограничение на участие в парламентских выборах, а в июне 2008 года подтвердил свою позицию по этому вопросу. В постановлении КС Латвии отмечалось, в частности, что целью данного ограничения являлась защита демократического государственного порядка и территориальной целостности страны, и вообще оно служит интересам национальной безопасности.

В 2018 году кандидатура Жданок была выдвинута на выборах в Сейм: политик возглавила список «Русского союза Латвии» по Видземскому избирательному округу. Однако по решению Центральной избирательной комиссии она была снята с выборов. Обжалование этого решения в национальном суде ни к чему не привело. Поэтому в марте 2019 года Жданок обратилась в ЕСПЧ, заявив о нарушении ее права на свободу выражения мнения, свободу собраний и объединений, права на свободные выборы, а также указав на нарушение запрета злоупотребления правами.

ЕСПЧ не обнаружил заявленного нарушения права на свободные выборы, отказавшись рассматривать жалобу в части других заявленных нарушений. Суд в Страсбурге согласился с выводами Большой палаты относительно законности цели ограничения на участие в парламентских выборах. Что касается вопроса пропорциональности данной меры, то суд также повторил выводы Большой палаты, указав, что речь идет не о наказании, а о защите независимости государства и демократического порядка.

ЕСПЧ отметил, что вынужден принимать решение с учетом реалий сегодняшнего дня, в том числе соседства Латвии с Россией. При других обстоятельствах решение могло быть иным, и нарушение могло быть установлено, резюмировал ЕСПЧ[1].

Русский язык дошкольникам противопоказан

Так же в июле 2024 года ЕСПЧ не обнаружил нарушения прав по двум жалобам против Латвии, поданным в связи с политикой властей страны по ограничению использования русского языка в дошкольных учреждениях — как государственных, так и частных.

Жалобы были поданы в ноябре и декабре 2020 года от имени проживающих в Риге и Юрмале взрослых и детей, которые идентифицируют себя как часть русскоязычного меньшинства.

Дошкольное образование в Латвии является частью системы общего образования и состоит из двух отдельных этапов: первый — для детей от полутора до пяти лет и второй — для детей от пяти до семи лет. При этом обязательной является дошкольная образовательная программа для детей в возрасте от пяти до семи лет.

Обращение в ЕСПЧ последовало в связи с изменениями в языковой политике страны — в частности, с принятием нового Положения о дошкольном образовании, согласно которому с 1 сентября 2019 года основным языком общения на игровых занятиях для детей в возрасте пяти лет и старше должен быть латышский, за исключением целевых мероприятий. Эти требования распространялись на программы общего и специального дошкольного образования для представителей нацменьшинств.

В жалобах в ЕСПЧ говорилось о том, что изменения в языковой политике Латвии ограничивают право на частную и семейную жизнь, право на образование. Заявители обращали внимание на разницу в дошкольных учреждениях в отношении к русскоязычным детям и детям, разговаривающим на латышском языке — что свидетельствует о дискриминации. Кроме того, в жалобах говорилось о дискриминации в отношении русскоязычных детей с особыми потребностями, поскольку система образования Латвии не предусматривает механизмов по использованию национального языка в обучении таких детей.

В результате ЕСПЧ признал жалобы неприемлемыми — в части заявленных нарушений по статье 8 Европейской конвенции по правам человека, предусматривающей право на уважительное отношение к частной и семейной жизни. Суд посчитал, что заявители не исчерпали все внутренние средства правовой защиты.

Что касается заявленных нарушений по статье 2 протокола 1 (право на образование) к Конвенции в сочетании со статьей 14 (запрещение дискриминации), ЕСПЧ указал на то, что укрепление страны после распада СССР и содействие равному доступу к системе образования были законными целями. Кроме того, властями страны преследовалась цель подготовки дошкольников к начальному образованию, указал суд.

По вопросу о пропорциональности изменений в языковой политике 2018 года ЕСПЧ отметил, что Латвия после восстановления своей независимости, с одной стороны, должна была обеспечить возможность для национальных меньшинств изучать свой язык и сохранять свою культуру, а с другой — создать условия для того, чтобы представители национальных меньшинств в достаточной степени владели национальным языком и эффективно участвовали в общественной жизни. Восстанавливая использование латышского языка в качестве языка обучения и постепенно проводя реформу образования, Латвия обеспечила русскоязычным детям возможность изучать свой язык, сохранять свою культуру и идентичность на втором этапе дошкольного образования, указал ЕСПЧ.

Суд пришел к выводу, что принятые меры соответствовали преследуемым законным целям, были соразмерными и не представляли собой дискриминацию по языковому признаку.

В школе в безусловном приоритете латышский

В ноябре 2023 года Европейский суд по правам человека отказался признать нарушением действия властей Латвии по увеличению доли предметов, преподаваемых в частных школах на государственном латышском языке, и сокращению обучения на русском языке в связи с законодательными поправками 2018 года.

Жалобы в ЕСПЧ были направлены группой родителей и детей, идентифицирующих себя как проживающее в Латвии русскоязычное меньшинство. Русский является основным языком, который используется в их семьях.

Заявители настаивали на нарушении их прав в соответствии со статьей 8 (право на уважение частной и семейной жизни, жилища и корреспонденции) Европейской конвенции по правам человека, статьей 2 Протокола № 1 к Конвенции (право на образование) — как отдельно, так и в сочетании со статьей 14 Конвенции (обеспечение пользования правами и свободами, изложенными в Конвенции, без какой-либо дискриминации). Они утверждали, в частности, что «этническая идентичность — это часть идентичности человека, подпадающая под действие статьи 8 Конвенции». По их словам, одним из способов сохранения этнической идентичности и семейных традиций было получение образования в частных школах на их родном языке, которым является русский, а поправки 2018 года ограничили их право на уважение частной и семейной жизни.

Кроме того, граждане, обратившиеся в ЕСПЧ, заявили об ущемлении их в праве на образование. По их мнению, дети должны иметь возможность завершить образование в Латвии на русском языке. Лишение их такой возможности является несоразмерным шагом со стороны государства.

Заявители также отметили, что подверглись дискриминации в результате законодательных изменений. Они настаивали, что с русскоязычными учениками обращались иначе, чем с теми, чей родной язык был одним из официальных языков ЕС, и теми, чей родной язык был официальным языком стран, с которыми Латвия заключила международное соглашение, хотя эти группы детей находились в относительно схожих ситуациях.

Изучив дело, ЕСПЧ посчитал приемлемыми только жалобы по статье 2 Протокола № 1 в совокупности со статьей 14 Конвенции, при этом не найдя никаких нарушений в действиях властей Латвии.

Защита активиста — дело рук самого активиста

В июне 2023 года ЕСПЧ признал неприемлемым для рассмотрения заявление Александра Гапоненко, отстаивающего интересы русскоговорящего населения Латвии, о нарушении его прав, гарантированных Европейской конвенцией о защите прав человека.

Жалоба Гапоненко касалась его ареста и помещения под стражу в 2018 году по обвинениям в совершении ряда уголовных преступлений. В частности, ему вменялись: разжигание национальной, этнической или расовой вражды, ведение деятельности, направленной против государственной независимости, суверенитета, территориальной целостности, государственной власти, а также помощь иностранному государству в его деятельности, направленной против Латвии.

В уголовном деле против Гапоненко утверждалось, что в период с августа 2017 года по апрель 2018 года правозащитник опубликовал ряд сообщений в социальных сетях на тему отношений между Российской Федерацией, Латвией и странами Запада в целом, а также между русскоговорящим меньшинством и латышскими властями. В сообщениях утверждалось, что присутствие НАТО на территории Латвии было направлено не на противостояние российским Вооруженным силам, а на подавление возможных протестов русскоговорящих жителей страны. Кроме того, в своих сообщениях активист заявлял о преследованиях русскоговорящих в Латвии, притеснениях по языковому признаку, попытках провоцирования России на военный ответ действиям властей Латвии и размещению военных баз НАТО на ее территории.

В апреле 2018 года Гапоненко был задержан. Его содержали под стражей до августа того же года, а в апреле 2022 года приговорили к 10 месяцам заключения условно и двум годам надзора по другому возбужденному против него делу — об использовании автоматизированной системы обработки данных в целях разжигания ненависти.

В своей жалобе в ЕСПЧ Гапоненко заявил о нарушении права на свободу и личную неприкосновенность, а также права на свободу выражения мнения.

Однако суд в Страсбурге пришел к выводу, что Окружной суд Риги, вынося приговор, правомерно опирался на «обоснованные подозрения» в совершении Гапоненко вменяемых ему преступлений. Также Европейский суд по правам человека посчитал, что латвийский суд вполне правомерно ссылался на риск «рецидива» со стороны Гапоненко, и подчеркнул, что срок его содержания под стражей был «относительно коротким».

В отношении положений статьи 10 Конвенции ЕСПЧ также признал легитимность действий латвийского суда, поскольку, как посчитали судьи, ограничение прав заявителя на свободу выражения мнения было произведено в целях «предотвращения беспорядков или преступлений».

Таким образом, жалоба Гапоненко была сочтена «явно необоснованной» и оставлена без рассмотрения.

ВУЗовский диктат

В контексте экзерсисов официальной Риги невозможно обойти стороной обращение группы парламентариев в Конституционный суд с требованием проверить на соответствие Конституции положение Закона о высших учебных заведениях в редакции 2018 года, согласно которому национальные ВУЗы, в том числе частные, за некоторым исключением, обязаны вести обучение только на латышском языке.

Конституционный суд Латвии, в свою очередь, обратился в Суд ЕС за разъяснениями относительно такого вопроса: накладывают ли положения закона ограничения на свободу жительства и экономической деятельности, гарантированную статьей 49 Договора о функционировании Европейского Союза, свободу предоставления услуг (статья 56 Договора) и свободу ведения бизнеса (статья 16 Хартии основных прав Европейского Союза). Перед Судом ЕС был также поставлен вопрос о том, какие соображения следовало принять во внимание при оценке обоснованности, приемлемости и пропорциональности указанных положений в отношении заявленной законной цели защиты официального языка в его роли сохранения национальной идентичности.

Суд ЕС дал разъяснения в сентябре 2022 года. Указав, что положения законодательства Евросоюза, касающиеся «свободы учреждения» (то есть свободы ведения собственного дела гражданами одного из государств-членов ЕС на территории другого государства-члена) следует интерпретировать как не препятствующие принятию любым членом ЕС законов, обязывающих высшие учебные заведения вести преподавание на официальном языке данного государства.

Впрочем, условием легитимности такого рода положений национального законодательства, отметил Суд ЕС, является его обоснованность — в связи с защитой собственной национальной идентичности. Иными словами, для признания их законными должна соблюдаться необходимость и пропорциональность заявленной цели.

Права и свободы исключительно для своих

Как пояснила РАПСИ доктор публичного права (Франция), приглашенный профессор Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова Карин Беше-Головко, ориентировочно с конца XX века в теории права начал формироваться тезис о том, что есть права и свободы для своих граждан и некий объем формальных прав и свобод для врагов (droit de l’ennemi), и этот подход прослеживается в практике ЕСПЧ.

«Что касается дела, в котором обращается внимание на ограничения по использованию русского языка в образовательных целях, для суда не важно, какой процент населения страны на нем разговаривает. Суд исходит из того, что официальным языком в Латвии является латышский, и, соответственно, на нем должно вестись преподавание. Что касается Жданок, которая выступает в поддержку России и проводимой ею политики, в глазах ЕСПЧ она из категории врагов, поэтому у нее может быть номинальный объем прав и свобод, и отношение к ее заявлениям со стороны суда формальное, — отмечает Беше-Головко. — В задачи ЕСПЧ не входит защита врагов, инородных, суд призван обслуживать определенные идеологические установки Европейского континента».

По словам Беше-Головко, этот подход лишь укрепился после выхода Российской Федерации из Совета Европы в марте 2022 года, и Европейский суд по правам человека совершенно открыто стал инструментом политического влияния. «Оформилось свое понимание права, рамки которого сдвигаются в зависимости от конъюнктурных реалий», — полагает эксперт.

[1] Дословно из постановления ЕСПЧ: The Court notes at the outset that it does not operate in a vacuum. When assessing the compliance of State authorities with their obligations under the Convention and its Protocols and, in particular, when scrutinising the proportionality of an interference, it must have regard to the general context of the case at both the domestic and the international or regional levels <…> the Court cannot overlook the fact that Latvia is a neighbouring country of the Russian Federation.