Продолжаем совместный проект с историографическим сообществом «Политика на сломе эпох» под общим названием «Парламентаризм новой России». В рамках этого проекта наши читатели смогут прочитать интервью с депутатами Госдумы России первого созыва, узнают, как строилась работа в парламенте и какие они, народные избранники, лично.

Наш очередной гость – депутат Госдумы РФ первого созыва Валентин Леднев. 

- Ваш политический путь начался задолго до выборов в Госдуму РФ первого созыва. Что подтолкнуло Вас пройти плебисцит, стать депутатом Госдумы?

- Да, я начал идти к этому с приходом Горбачева к власти. Мне было не очень понятно, что затеял Горбачев, так как я считал, что перед тем как менять людей, сначала надо подвести экономическую базу под это. Если кто помнит середину 80-х годов прошлого века, то материальное благополучие населения резко начало ухудшаться. К 1988 году уже четко пришло понимание, что надо что-то менять, как-то реформировать КПСС. В результате, я встал на демократическую сторону – вошел в Демплатформу в КПСС, за что, кстати, был исключен из партии. Так вот, к концу 80-х годов не только в центре, но и в регионах сложилась такая ситуация, что ты можешь иметь неплохую, по тем меркам, зарплату (если средняя по СССР была 200 рублей, я получал 500), но на эти деньги ты не мог ничего купить. Абсолютно. Вслед за этим начались талоны на продовольствие, что еще больше вводило в ступор все население страны. В такой ситуации многим стало непонятно, как можно поддерживать генсека и партию? И эта ситуация, в экономике и политике в конце 80-х, многих, включая меня, привела в лагерь демократов и либералов. Правда, я тогда не очень понимал и разбирался, что где и как называется. Я называл себя просто – демократ.

Еще одним негативным фактором, повлиявшим на мое политическое мировоззрение, стали выборы 1988 года. Вот представьте себе ситуацию: меня приглашает к себе первый секретарь горкома Майкопа и спрашивает, мол, почему вы не получаете удостоверение депутата горсовета? Я ничего не понимаю, спрашиваю, что за удостоверение и какого-такого депутата, меня никто не выбирал? А мне отвечают, что две недели назад состоялись выборы, и вас избрали депутатом. То есть вы понимаете ситуацию: меня выбрали без моего ведома и неизвестно, кто выбирал и выбирал ли вообще? Меня это в буквальном смысле ошарашило.

В 1990 году в Москве я уже познакомился с лидерами демократов и либералов – Егором Гайдаром и Анатолием Чубайсом. Я в Москву привозил людей из Адыгеи на митинги, демонстрации, пикетирования. В 1991 году я возглавил клуб избирателей Адыгеи. Мне разрешили проводить любые мероприятия в здании университета Марксизма-Ленинизма. Это был нонсенс для того времени и такого учреждения! В скором времени, этот клуб стал собранием политической элиты республики. В 1992 году я был уже очень заметной фигурой на политической арене Адыгеи, вследствие чего меня президент республики назначил министром социальной защиты Адыгейской республики. И это назначение было непростым, а как проверка, справлюсь ли я, как республиканский лидер демократов, с этой непростой работой в очень социально сложный период не только для республики, но и для всей страны. Я, конечно, не мог отказаться, чтобы не ударить в грязь лицом, чтобы не подвести не только всех демократов, но и население республики. Потом президенту республики пришлось-таки признать, что я справился с этой работой. В том числе, поэтому и народ, и оппозиционные силы поддержали меня на выборах в Госдуму.

- Вы избирались по списку или по одномандатному округу?

- По одномандатному.

- Тяжелая была борьба?

- Я бы не сказал. Мне помогла моя предыдущая работа и мой предыдущий пост - пост министра социальной защиты республики. Моя деятельность постоянно освещалась в СМИ, люди уже знали меня. Много борьбы было с коммунистами, которые шли на прямой обман избирателей, откровенное вранье про меня лично и на другие грязные приемы. Но выборы прошли нормально, я был избран в Госдуму.

- Вы также пошли на выборы в Госдуму второго созыва. На них было сложнее, чем на первых?

- Да, сложнее. Начну с того, что первая Дума сформировала все правовое и законодательное пространство страны. Большинство законов работают до сих пор. Я был ориентирован на социальную сферу, и один из законов, который я курировал, – закон «О ветеранах». Он был подписан Ельциным в январе 1995 года, а выборы в Госдуму состоялись в декабре 1995 года. Следом за ним были приняты законы «О социальной защите инвалидов» и «О социальной защите граждан пожилого возраста» и еще ряд аналогичных. И когда мы пошли на выборы во вторую Думу, против меня уже была организована настоящая атака радикальных националистов и коммунистов Адыгеи. Это была заранее непроходимая ситуация. Причем они использовали то, что к 1995 году положение в России тоже было не слишком хорошим, и виновниками этого делали тех, кто вместе с президентом менял страну, вел ее к порядку, давя на законы, которые ты разработал.

Так вот, как известно, законы не работают на пользу всему населению, обязательно найдутся недовольные. Даже самым хорошим законом всегда будет недоволен определенный процент населения. Так получилось и с теми законами, что курировал я, в частности, законом «О ветеранах». Он в январе вступил в силу, но до конца года правительство сопротивлялось его поддержке из бюджета. Особенно со стороны Чубайса, который был всегда против излишних расходов. Было и сопротивление коммунистов, которое выражалось в том, что если правительство было против, из-за больших бюджетных расходов, то коммунисты закон насыщали таким количеством расходов, такими льготами, которые были непосильны никакому бюджету, тем более тому, в 1995 году. Такая вот была логика. Поэтому, мне приходилось ругаться и с Чубайсом, и с КПРФ. И на вторых выборах в Думу КПРФ, коммунисты, повернули ситуацию с принятием этих и других законов так, что те или иные блага недополучили люди исключительно из-за Ельцина, Гайдара, Чубайса и прочих, а не коммунистов, которые самодурно насыщали социальные законы заранее невыполнимыми условиями.

- Кстати, я не в первый раз сталкиваюсь с тем, что коммунисты на выборах во вторую Думу ставили себе в заслугу то, что сделали демократы. Также, они тогда часто переворачивали ситуацию вверх ногами, как в Вашем случае, опошляли хорошие и полезные законы. Почему демократы не могли также поступать? Ведь это выборы, это битва?

- Дело в том, что в первой Думе самый большой вес имели три фракции: «Выбор России», КПРФ и ЛДПР. А за законы боролись только две, так как ЛДПР в этом процессе была постольку-поскольку, они либо присоединялись, либо нет. Коммунисты тогда постоянно говорили, что мы принимаем тот или иной закон, но не включаем их идеи, поэтому они, демократы, такие-сякие, а законы - отвратительные. Они говорили, мол, давайте включим ветеранов труда в закон «О ветеранах», а мы, демократы, отвечаем, что это невозможно, так как в бюджете просто-напросто нет денег. А народу-то все равно, для него главное, что кто-то что-то им не дал. Демократы были в заведомо невыгодном положении. Мы понимали, что дать всем не могут, так как денег нет в государстве, но мы, исходя из этого, пытались дать как можно большему количеству людей. Они это не оценили. И коммунисты на этом сыграли.

Кроме того, мне, как и многим другим моим коллегам, пообещали во властных структурах регионов, что в регионе, от которого они избирались, им ничего не светит. Вообще ничего. Поэтому, многие депутаты потом остались в Москве – дорога домой была закрыта.

- В Вашей политической карьере есть интересный вираж: Вы избирались при поддержке ЛДПР. Не расскажете, почему так сложилось?

- Это было в 1996 году, когда были выборы президента республики Адыгея. И тут существенно и важно - я выдвигался не при поддержке ЛДПР, а при поддержке денег ЛДПР. «Выбор России» мне тогда не выделил ни копейки. Когда я встретился с одним из помощников Ельцина, меня прессовали на моменте регистрации на выборы. И я просил поддержки президента России, хотя бы на этапе регистрации. Но Ельцин не пошел на это, ответив, мол, если вас изберут, то сделаем все для вас, но пока вмешиваться не будем. После такого намека, все стало понятно. И я обратился за помощью к Михаилу Гуцериеву, который тогда был заместителем председателя Госдумы РФ. Мы с ним знакомы через мою мать, которая сидела в одном лагере для жен изменников родины с одной из его родственниц. Они связались, и он оказал мне материальную поддержку на выборах. Но я никогда не был членом ЛДПР. Это было просто финансирование, политической подноготной там не было.

- Существует мнение, что Ельцин дистанцировался от выборов, не показал ни на кого из демократов, чтобы сплотить их. Поэтому в Думе было много демократических фракций, и они были разобщены. Вы согласны с этим мнением?

- В 1993 году Ельцин вообще не знал, кого поддерживать. Мне он всегда казался русским парнем, мужиком от сохи, он и продолжал рубить, как русский богатырь. Вот он и счел нужным, чтобы на выборах все боролись друг с другом.

- Но «Выбор Росси» считался проправительственной партией, партией власти даже…

- «Выбор России» никогда не был ни партией власти, ни проправительственной партией. И вообще, мне кажется, что нас поддерживали даже не столько из-за фигуры самого Егора Гайдара, сколько из-за Гайдара-деда. Даже не деда, а романтики детства, юности, книжек, которые были прочитаны тогда.

- Самым удивительным на тех выборах стало то, что по спискам выиграла ЛДПР. Это не прогнозировалось и ничто не предвещало такого поворота событий. Почему так получилось, как Вы думаете?

- ЛДПР получила очень широкие возможности для агитации. Она была у них очень агрессивная, направленная против всех и только «за» народ. Плюс к этому, они очень правильно распределили имеющиеся у них финансы, а также правильно распределили агитационный удар. Кроме того, ЛДПР образовалась по решению политбюро ЦК КПСС в, кажется, 1988 году. А «Выбор России» - в 1993 году. Какие могли быть у «Выбора России» организации в регионах? Их почти не было, а у ЛДПР – повсеместно.

- Еще одна удивительная история, которая случилась почти сразу после выборов: спикером нижней палаты парламента стал рядовой член маленькой партии – Иван Рыбкин от Аграрной партии России. Почему именно он?

- Это был компромисс. Очень серьезный компромисс. Все прекрасно понимали, что если спикером станет демократ, то палки в колеса будут вставлять коммунисты. Если коммунист – то демократы. Если ЛДПРовец, то палки будут с обеих сторон. Я тоже считал и считаю, что в этом отношении мы заняли правильную позицию. Он никому не мешал, глушил конфликты, подавлял эмоции в зале. Поступал правильно.

- В своем приветственном выступлении на первом заседании первой Госдумы Виктор Черномырдин призвал депутатов исключить из лексикона народных избранников слова «нетерпимость» и «нетерпение». Депутаты прислушались к нему?

- С самого начала мы не были дружелюбны друг к другу. В первом здании, в котором мы заседали – здании мэрии Москвы – нетерпимость проявилась на первом же заседании. В зале стояло всего четыре микрофона, а высказаться хотелось почти всем. За микрофон была драка, буквально. Потом уже мы регламентировали этот процесс, вывесив лист с записью очереди. Помню, был случай, когда Жириновский кричал на журналистов из Японии, мол, чтобы убрали этих обезьян. Я ему пытаюсь внушить, что Владимир Вольфович, некрасиво же, люди, СМИ, иностранцы. А он продолжал орать про обезьян. И все вокруг понимали, что эти японцы знают русский язык. Ужас!

- Вы бы смогли выделить самый значимый закон, который приняла первая Госдума?

- Сложно говорить, но, думаю, что это был закон о бюджете на 1995 год, который был принят с опозданием, в январе или феврале 1995. Принять взвешенный, сбалансированный бюджет страны тогда было очень важно.

- Вы были в комитете по труду и социальной политике. Вам удалось реализовать себя в этой работе, предложить или принять социально важные законы?

- Удалось. Я уже перечислял выше законы, которые я курировал: «О ветеранах», «О социальной защите инвалидов», «О социальной защите граждан пожилого возраста» и многие другие. Это была удача и удачные законы. Вообще, должен сказать, что в первой Думе работа над законопроектами была не такой, как сейчас. Мы именно работали над законами. Сколько было рабочих групп, круглых столов, экспертных заключений, договоров с другими фракциями, компромиссов…

- Кстати, про компромиссы. У КПРФ с ЛДПР в первой Думе, как и в последующих, очень часто получалось кооперироваться для принятия или проваливания того или иного закона. У демократов же это или вовсе не получалось, или получалось, но очень трудно. Почему, как Вы думаете?

- Этого не получалось только за счет личности Явлинского. Это человек, который не мог переступить через себя. Я один раз к нему обратился за поддержкой закона «О ветеранах», а во второй уже не стал, так как со мной общались, как не знаю с кем. Не как с равным депутатом, а как… Даже не знаю, с кем сравнить. Не говоря уже о том, что мне прямо сказали, чтобы я к ним не лез. Короче говоря, он очень грамотный экономист, надо отдать должное, но как личность он очень неприятен. Он неприязненно относился не только к Гайдару, он так относился к любому лидеру.

- А к Гайдару это была ревность? Ревность, что в 1992 году выбрали Гайдара и его программу, а не Явлинского?

- Возможно. Но мне кажется, что это просто мальчишество. Я умнее, я сильнее… Это превалирует у него до сих пор, что печально. Он считает, что его линия единственно верная и его не имеют права критиковать.

- Первая Госдума была местом для дискуссий?

- Да, была. И очень хорошим местом для очень хороших дискуссий. Это было место, где никто не боялся приводить свою личную точку зрения. Тогда точка зрения фракции не перевешивала точку зрения личности. Она превалировала только тогда, когда фракция принимала решение о солидарном голосовании. А в другое время – каждый решал сам за себя. Кстати, в ЛДПР фракционная дисциплина была превыше всего. В КПРФ – также. Но они, и КПРФ, и ЛДПР, были партиями. А «Выбор России» - партией не был, этот избирательный блок потом стал партией.

- Традиционный вопрос, который я задаю всем, с кем беседую. Продолжите фразу: «Госдума России первого созыва – это: …»?

- … Это прорыв в будущее, в котором мы живем уже сегодня. Если бы можно было воссоздать каким-то образом атмосферу первой Госдумы сейчас, это было бы прекрасно, это была действительно демократическая Дума.

Справка: ЛЕДНЕВ ВАЛЕНТИН ПЕТРОВИЧ.

Родился 29 июня 1941 года на хуторе Красная Улька Майкопского района.

В 1975 году окончил энергетический факультет Краснодарского политехнического института.

С 1956 по 1957 год - коногон кирпичного завода. С 1959 по 1960 год - монтажник электромонтажного поезда N 703 в г. Курске. С 1960 по 1967 год - электромонтер Адыгейского комбината строительных материалов. С 1967 по 1972 год - работает в Майкопском горкоме комсомола. С 1972 по 1986 год - инструктор, заведующий отделом жилищно-бытовой работы Адыгейского облсовпрофа, председатель объединенного комитета профсоюза Адыгоблколхозстройобъединения. С 1986 по 1992 год - председатель горкома профсоюза работников агропромышленного комплекса, председатель координационного совета профсоюзов г. Майкопа.

В 1992 году - заместитель Председателя Правительства Республики Адыгея, с апреля 1993 г. одновременно возглавляет Министерство социальной защиты населения Республики Адыгея.

С марта 1994 года - член инициативной группы партии ДВР.

С 1993 по 1995 год - депутат Государственной Думы РФ первого созыва. На выборах в Государственную Думу РФ первого созыва  был выдвинут группой избирателей (включен в список поддержки блока Выбор России) по Адыгейскому избирательному округу N1 (Адыгея). В Думе вошел во фракцию «Выбор России». Был членом Комитета по труду и социальной поддержке, председателем подкомитета по социальному обслуживанию и делам инвалидов в Государственной Думе первого созыва.

В декабре 1995 года баллотировался в депутаты Государственной Думы РФ второго созыва по Адыгейскому избирательному округу №1. Выборы проиграл.

С 1995 года - заведующий департаментом Министерства соцзащиты РФ. Затем - заместитель руководителя аппарата Комитета ГД по труду и социальной политике.

В сентябре 1999 года был включен в общефедеральный список избирательного объединения ЛДПР (№28 в Южной региональной группе) для участия в выборах в Государственную Думу РФ третьего созыва. 11 октября 1999 Центризбирком отказал ЛДПР в регистрации федерального списка. Также был выдвинут ЛДПР кандидатом по Адыгейскому одномандатному избирательному округу №1 (Республика Адыгея). Избран не был.

Беседовал журналист, исполнительный директор историографического сообщества «Политика на сломе эпох» Артем Амелин