Философия должна «овладеть своим временем», писал Мартин Хайдеггер в 1930 году. В рамках этой миссии немецкий философ разработал политико-правовую программу, противопоставив расистской ветви национал-социализма интеллектуальную идеологию. Хайдеггер представил университеты опорой нации, а науку — формой служения стране.

В современном мире содержание этой работы Хайдеггера не изучается, даже ее детали в открытых источниках практически не публикуются. Мы попробовали восстановить ключевые тезисы программы философа, которая могла предотвратить Вторую мировую войну.

Дух вместо политики

Важно отметить, что краткая политическая карьера Хайдеггера, включающая в себя лоббирование собственной программы и избрание ректором, состоялась по сути не «при Гитлере», а при Пауле фон Гинденбурге. Этот фельдмаршал консолидировал общество после того, как стал президентом на подлинно демократических выборах.

До смерти Гинденбурга в 1934 году Адольф Гитлер воспринимался зависимой фигурой. Кроме Хайдеггера, на него пытались влиять либо использовать в своих интересах Розенберг, Рём, Британия, США, Сталин… В отличие от них философ желал реального усиления позиций фюрера, но после своей поддержки; он рассчитывал стать воспитателем «духовного вождя» (1).

«Сократ был политтехнологом тиранов, Платон технологом тирана, Аристотель воспитателем тирана», Сенека наставником тирана, «Гегель мечтателем о тиране» (2). Хайдеггер готовился продолжить этот ряд величайших философов, став идеологом тирана.

Программа Хайдеггера представляет собой обоснование специфической формы диктатуры – научно-творческой диктатуры (3), вдохновленной Фридрихом Гёльдерлином (4).  

Для этого следовало нейтрализовать воздействие на политического лидера групп влияния в НСДАП. «Он (Хайдеггер) верил, что Гитлер перерастет партию и ее доктрину и сможет направить движение, в духовном плане, по другому пути — так, чтобы все соединилось, на почве обновления и сплочения» (из протокола Комиссии по чистке).

Противопоставляя партии ее лидера, Хайдеггер провоцировал столкновение, ведущее к ослаблению обеих сторон. Гитлер должен быть чувствовать такую же неуверенность, как Иосиф Сталин после активизации Льва Троцкого в борьбе за власть. Хайдеггер готовился стать заменой партии (5).

Но уверенность Гитлеру придала поддержка зарубежных лидеров, мирового сообщества. Президент США Франклин Рузвельт был воодушевлен его появлением, «Таймс» поддерживала требования Гитлера, в лондонских кинотеатрах раздавались аплодисменты, когда в сводке новостей на экране появлялся Гитлер…

«Хайдеггер пытался опереться на канцлера национальной коалиции и использовать его для противопоставления его собственной партии — против ее замшелой расовой идеологии и плана неверной реформы университетов: не положения для заучивания (а именно — не программа партии), и не «идеи» (а именно — не извращенное «мировоззрение»), но тот, кто — как творчески созидающий — берет на себя великий риск!»* (6)  

«Великий риск»

Риск – ключевое понятие политической идеологии Хайдеггера. Ее эпиграфом могли бы стать строки Гёльдерлина: «Но где опасность, там вырастает / И спасительное».

Риск синонимичен «решимости» (7). Мышление, по Хайдеггеру, не может давать политические указания. Оно способно указать на сферу, в которой политик должен будет взять на себя риск принятия решения.

Философия в праве осуществлять власть, когда говорит не «об» отношениях и событиях, а «исходя из них». Хайдеггер ведет речь об эксперименте – прорыве в неизвестное «впервые» (8).

Опыт сотрудничества Хайдеггера с национал-социалистами (9) можно объяснить пластичностью их идеологии. Ортодоксальный национал-социализм так и не был сформирован до окончания войны.

История развития немецкого национал-социализма – перманентный эксперимент. Все представляло собой рискованную импровизацию. Неподошедшие варианты уничтожались (10).

Философ мог увидеть в национал-социализме лакуну – пространство для философии. О нем он писал в апреле 1933 года Карлу Ясперсу: в «новой действительности» все будет зависеть от того, «подготовим ли мы для философии надлежащее место и сумеем ли дать ей высказаться».

Философия призвана раскрывать подлинный смысл приказов. Вводить общество в их сферу действия, чтобы люди могли преобразовываться изнутри.

Исходя из глубокой детализации такой схемы госуправления, Хайдеггер мог отдавать в теории Адольфу Гитлеру формальную роль – по сути, низводя гослидера до олицетворения случайности (риска, доведенного до предела). (11)

Поскольку задачей политика Хайдеггер считает только суверенное право на риск, не имеет принципиального значения, какое именно решение он выносит в четко ограниченной (философом) сфере. Любое из них мыслитель в силах повернуть (в рамках «раскрытия подлинного смысла» приказа) для общества нужным ракурсом. Важна только «решимость» - стартовый толчок от вождя.

Таким образом, схему симбиотической власти фюреров (политического и интеллектуального) Хайдеггер, по имеющимся данным, представлял себе так: 1. философ указывает политику на сферу, требующую принятия решения; 2. лидер берет на себя бремя единоличной решимости, риска; 3. философ объясняет значение происшедшего обществу, возможно, корректируя детали приказа в своей интерпретации ради эволюции государства и, в идеале, всей западной цивилизации; 4. граждане исполняют приказ как собственное решение, в т.ч. чтобы обновленная суверенным приказом (правовая) норма больше не подвергалась корректировке, показав свою эффективность.

Децизионизм и «прорыв»

Хайдеггеровский национал-социализм — по сути, децизионизм: культ решимости и действия, в противоположность дискуссии и компромиссу. «Великое или — или» вместо «вечных разговоров».

Человека следует оценивать не исходя из его ситуации брошенности, а в соответствии с его жизненным проектом (12).  

Мысль Хайдеггера созвучна идеям философа Альфреда Боймлера, противопоставившего «политического человека» «человеку теоретическому».

«Действовать не значит сделать выбор в пользу чего-то... ведь такой акт предполагал бы, что человек знает, в пользу чего он делает выбор. Нет, действовать – значит последовать в каком-то направлении, принять чью-то сторону в силу... “собственного права”». (13)

Выбор, решение как «чистый» акт – выпрыгивание из привычной колеи. Так выглядит первичный жест для обретения собственного права.

Идеология предстает простой акциденцией (случайное, несущественное свойство), значима только концепция «волевого решения», «чистое» движение – экзистенциальная субстанция.

Ключевым выражением децизионизма является понятие Карла Шмитта – «исключительный случай» / «чрезвычайная ситуация». Это обстоятельства и ситуации, не предусмотренные никакими нормами.

По Шмитту (14), норма (правовая) — нечто общее, поверхностное, безжизненное. Исключение — прорыв через рутинную повторяемость, всплеск жизненной силы, необходимой для кардинальных реформ. «Всякое право – ситуационное право».

О прорыве говорит и Хайдеггер. Когда он сделал выбор в пользу вождистского принципа, он хотел подтолкнуть к прорыву и политику – как это сделали в сфере искусства Ван Гог или Гёльдерлин.

Смена законов (искусства и юридических) происходит в чрезвычайной ситуации и происходит скрыто для современников. Такого прорыва нельзя достигнуть ни посредством регламентированной государством политики, ни посредством достижения консенсуса (в художественном союзе или в парламенте).

Важнейшее решение, связанное с исключительным случаем, заключается в том, что считать таковым. Это определяет только верховный носитель власти — суверен (15).

Идея Хайдеггера о том, что философ должен указывать политическому лидеру на сферу для принятия решения подразумевает как раз определение мыслителями границ сферы исключительного случая, в рамках которых допустимо изменение сувереном правил и прав.

Диктатура образования

Цель Хайдеггера – поставить национал-социалистическую революцию на ее духовный фундамент путем революционного преобразования университетов (16).

Задача – повысить роль образования, чтобы достичь «всеобщего сознания и ответственности всех людей, которые проистекали бы из разума» (17).

Овладев знаниями, каждый должен принимать решение самостоятельно, ответственность не перекладывается на посредников-представителей (партии, парламент, профсоюзы…).

«Все мы и каждый из нас реагируем на броский лозунг, присоединяясь к движению, становимся приверженцами некоей программы, но никто из нас не управляет внутренним величием существования и его необходимостями» (18).

Вытекающий из этого тезиса отказ от партийной системы подразумевает принятие организации классического университета за образец для всего общества и признание за ним главенствующего места в государстве.

Университет должен получить полную независимость и возможность формулировать актуальные проблемы («сферы» внимания для политиков).

При этом Хайдеггер добивался отказа от политизации наук. «Знание не стоит на службе у профессии, скорее наоборот» (положение из ректорской речи).

Хайдеггер предложил сделать ректора «фюрером» университета, что должно придать данному институту энергию и динамизм, которых не хватает кабинетным ученым. Фюрер будет способен на «принуждение, побуждающее опомниться».

По факту это запрос на введение антидемократических норм, эксперимент кратковременной диктатуры для прорыва к всеобщему осознанному (в силу образованности) равноправию и возможности тотальной (19) демократии.

Фактически речь идет о мобилизации. «Созидание нового духовного мира для немецкого народа станет важнейшей задачей немецкого университета. Это – работа национального масштаба, исполненная высочайшего смысла и значения». (20)

После того как философ сформулировал лозунг служения народу, НСДАП в начале 1934 года выдвинула программу социальной интеграции безработных.

Группы безработных направлялись в университеты для получения «государственно-политического» воспитания. Там «рабочие умственного труда» должны были обучать «рабочих физического труда».

Перед шестьюстами присланными в университет рабочими Хайдеггер сформулировал понятие, которое могло бы получить правовой статус: «неспособность к присутствию».  

«Способными к присутствию» граждане станут только тогда, когда смогут служить государству и народной общности. «Каждый трудящийся в нашем народе должен знать, почему и для чего он стоит там, где стоит». Только тогда индивид будет «укоренен в народной целостности и в народной судьбе».

На философской базе происходит формирование мистической идеи народного сообщества и новой формулы государственного устройства. Государство как университет (в плане приоритета знаний), университет как государство (в плане структуры управления и влияния на общество).

Тотальность товарищества

Хайдеггер был одержим идеей привнесения в сообщество преподавателей воинского духа.

Он поручил профессору Штилеру разработать статут суда чести для доцентов, ориентируясь на действующие в офицерском корпусе правила.

Задача – покончить со всякого рода махинациями (21), имеющими цель получения прибавки к жалованью, лучшего оборудования для кафедр и т.п.

В проекте статута говорилось: «Мы хотим культивировать и все более развивать в нашей среде тот дух подлинного товарищества (22) и истинного социализма, который не позволяет видеть в своих коллегах конкурентов в борьбе за существование».

Стремление к знанию связано с риском, эту борьбу сможет выдержать только «крепкое поколение, не думающее о собственных интересах». Таким образом, редуцируются частные права в пользу классовых (отличие от СССР – в отказе от дискриминации отдельных классов).

Этот концепт базируется на разработанной итальянскими мыслителями Уго Спирито и Джованни Джентиле корпоративистской теории. В либеральной системе координат индивид свободен постольку, поскольку он следует собственному рациональному экономическому интересу. В корпоративистской модели условием его свободы является выбор в пользу целей, разделяемых сообществом — «свободных от предвзятости, эгоизма, эмпирических и логических ошибок» (23).

Тотальность политического видится (24) полной противоположностью полисной жизни и полисного образования.

На немецком концепт тотальности сформулировал один из наиболее близких Хайдеггеру мыслителей Эрнст Юнгер. Так он называет то, что может быть постигнуто только интуитивно, не сводимо к сумме своих частей и в конечном счете не делимо на части, но составлено из «членов», значимым образом включенных в единство.

Национальное самоутверждение Хайдеггер видит в «тотальном» слиянии общества, в концепции «одинокого народа» (25), который не должен ориентироваться на образ врага, чтобы найти самого себя, и в целом не нуждается в ком-либо внешнем (тем самым война выглядит недопустимой помехой реализации этой идеи).

Хайдеггер формулирует вполне четкую отсылку к Фридриху Ницше: обратная зависимость от образа врага грозит ресентиментом. В «Черных тетрадях» это описывается прямо:

«Когда люди с целью подчеркивания собственной якобы значимости выискивают в качестве предмета сравнения только мошенников и сребролюбцев эпохи упадка, то быть лучше них в действительности не представляет никакой заслуги. Но таким образом только доказывается духовная слепота».

Таким образом, Хайдеггер в своей общественной программе не видел места любым формам антисемитизма.

Радослав Руднев

* - курсивом выделены ключевые мысли, объясняющие программу Хайдеггера (потенциальные ее тезисы). Подчеркиванием – базовые понятия его идеологии, а также обобщающее резюме каждой главы.

Сноски, комментарии, источники:

(1) - В ректорской речи Хайдеггера звучит идея «руководить фюрером», слышно желание «воспитать» нового – духовного вождя. Философ Карл Ясперс рассказывал о наличии у Хайдеггера идей «вести вождя», «быть вождем вождя».

(2) - Вячеслав Данилов. Платон помогал Дионисию Младшему по его приглашению; Аристотель – воспитатель Александра Македонского, также консультировал тирана Гермия; Сенека был наставником Нерона, Гегель важнейшую и позитивную роль в своей философии уделял Наполеону Бонапарту.

(3) - Примером реализации относительно распространенной в первой половине ХХ века идеи творческой диктатуры может служить история республики Фиуме. В 1919 году поэт, писатель и герой Первой мировой войны Габриеле Д’Аннунцио без единого выстрела захватил власть в этом ныне хорватском городе. В своем первом обращении к жителям он, в частности, заявил такую программу: «Мы – это горстка просвещенных людей, мистических творцов, которые призваны посеять в мире семена новой силы, что прорастет всходами отчаянных дерзаний и яростных озарений».

Д’Аннунцио постановил ближайшей целью создание «республики красоты». Первую конституцию новой республики он написал в стихах. Другие любопытные детали про устройство поэтической диктатуры можно прочесть в «Хартии Карнаро», которая служила главным правовым документом в Фиуме.

(4) – «Может случиться, что однажды нам придется отречься от своей повседневности и оказаться во власти поэзии; что мы никогда больше не вернемся в ту повседневность, которую оставили». (…) «Осново-настрой, то есть истина вот-бытия, того или иного народа изначально привносится поэтами. Однако раскрытое таким образом Бытие сущего осознается как Бытие... мыслителями, и затем осознанное таким образом бытие... переносится в обустроенную историческую реальность благодаря тому, что народ оказывается возвращенным к самому себе как к народу. Это происходит в результате создания... государства основоположниками государства». (Мартин Хайдеггер. Лекции о Гёльдерлине).

(5) – Отто Пёггелер в своей книге говорит о существовании плана, который Хайдеггер выработал совместно с Ясперсом: стать ректором, оказаться в Берлине, куда его приглашали на кафедру, войти в совет ректоров университетов. Получив контроль над этим верховным образовательным органом, активно влиять на правительство во главе с Гитлером.

Хайдеггер считал, что философия должна стать основополагающим событием духа в государстве, поскольку располагается глубже политики. Философия обусловливает политику, но не растворяется в ней.

(6) - Из книги «Новые пути с Хайдеггером» Отто Пёггелера – единственный биограф, при жизни принятый Хайдеггером. Они обсуждали детали философии и идей последнего, что позволяет рассматривать трактовку Пёггелера как наиболее достоверную.

(7) - «Решимость» (Entschlossenheit) у Хайдеггера означает такой склад подлинного человеческого бытия, где деятельность получает свой смысл более не из какой-либо требующей достижения цели, но неколебимо несет этот смысл в самой себе. Т.е. при любом исходе риск оправдан.

(8) - «Она (революционная действительность) познаваема только для того, кто обладает правильным чувственным восприятием, позволяющим ее пережить, а не для стороннего наблюдателя... ибо революционная действительность не есть нечто наличное; в ее сущности заложено то, что она развертывается впервые... Такая действительность требует к себе совсем иного отношения, нежели фактичное положение вещей» (Мартин Хайдеггер. Тюбингенская речь).

(9) - На выборах Хайдеггер голосовал за «Партию виноградарей», которая пропагандировала патриархальный уклад жизни немецкого крестьянства.

(10) – В частности, лидер «авангарда национал-социалистической революции», начальник штаба Штурмовых отрядов, Эрнст Рём был расстрелян по приказу Гитлера 1 июля 1934.

(11) - Решение вождя в таком описании приобретает функцию независимого случая – роль, синонимичную броску костей И цзин. Понять истинное значение этой идеи помогает, пожалуй, самая глубокая художественная разработка сценария победы немцев и японцев во Второй мировой войне – произведение Филиппа К. Дика «Человек в высоком замке».  В этом романе рассматриваемая идея воплощена в фигуре японского министра-идеолога, который принимает самые важные и рискованные решения (в т.ч. государственного масштаба) только по результатам выпавшего предсказания И цзин.

Обоснование может звучать следующим образом: в абсолютно новой, не имеющей исторических прецедентов ситуации, когда невозможно предугадать последствия, следует довериться случаю, чтобы не стать объектом чьих-либо манипуляций, инструментом для достижения своих целей одной из влиятельных/приближенных групп/акторов.

(12) - Хайдеггер помогал подвергавшимся преследованиям коллегам-евреям, чьи научные достижения он признавал. В частности, своему ассистенту Вернеру Броку философ помог получить стипендию для исследовательской работы в Кембридже.

(13) - Антиподом «решимости» у Хайдеггера является «уравнение всех бытийных возможностей», которую выбирает «обезличенный человек» в результате многословных обсуждений и споров (тем самым философ фактически отвергает эффективность института парламентаризма). «Но так, что они же всегда и ускользнули там, где присутствие пробивается к решению» (Мартин Хайдеггер «Бытие и время»).

(14) – В апреля 1933 года Хайдеггер приглашал Шмитта к сотрудничеству в университете, который философ возглавил. Однако правовед уже сотрудничал с национал-социалистами и придерживался противоположных выбранных Хайдеггером задач – Шмитт хотел не революции, а порядка.

(15) - «Не тезисы для заучивания и „идеи" пусть будут правилами вашего бытия. Сам вождь и единственно он есть сегодняшняя и будущая немецкая действительность и ее закон» (Мартин Хайдеггер).

(16) - Наставник Хайдеггера философ Эдмунд Гуссерль предлагал для преодоления кризиса современной Европы вернуться к научности как основополагающему принципу человеческой жизни.

(17) - В этом он базировался на фундаменте ожиданий своих учителей и предшественников. Так, в частности, Освальд Шпенглер связывал надежды на воссоздание Германии с образованием и одним из средств для этого видел единый государственный экзамен.

(18) – Мартин Хайдеггер. Лекция «Основные понятия метафизики».

(19) – Концепция тотальности была глубоко разработана итальянскими мыслителями начала ХХ века, их работы были известны Хайдеггеру. В частности, теоретик права Рокко утверждал, что единство языка, культуры, религии, обычаев и традиций столь же важно для любого человеческого общества, как и общее понимание материальных интересов. Следствием является изменение либеральной формулы «общество – для индивида» на «индивид – для общества». Считалось, что подобное понимание связи между обществом и индивидом не уничтожает последнего, но, напротив, позволяет ему развиваться как части целого (Юнгер описывал тотальность как целое, состоящее из частей, но не делимое на них, с некоторой натяжкой эту идею можно назвать эффектом синергии, воплощенной в социологии и политике).

(20) – Цитата из выдержанного в стиле приказов о мобилизации обращения Хайдеггера к студентам и преподавателям с призывом принять участие в первомайских торжествах.

(21) – Махинация (Machenschaft) – ключевое понятие из «Черных тетрадей» Хайдеггера. Она вовлекает «человека как субъекта, (как) счетное устройство и рвача, расчетливо использующего для своей корысти самого себя и все вокруг».

Хайдеггер считал, что основная опасность правовому преобразованию университета, на которое он рассчитывал, грозит с тыла, где разворачивается обычная научная жизнь, делаются карьеры, удовлетворяется мелкое тщеславие и зарабатываются деньги.

(22) - «Если мы не обуздаем в нашем существовании те силы, которые разъединяют нас, превращая в отдельных одиночек - точно так же безусловно, как это делает смерть как свободная жертва, то есть пронизывая существование каждого отдельного человека вплоть до самых корней, и точно так же глубоко укореняясь в подлинном знании, — никакого товарищества не будет; максимум, что будет обретено - лишь измененная форма общества» (Мартин Хайдеггер. Лекция о Гёльдерлине).

(23) - Дмитрий Моисеев. «Политическая философия итальянского фашизма. Становление и развитие доктрины»

(24) – Мартин Хайдеггер. Лекция о Пармениде.

(25) – Эта мысль является продолжением важнейшей концепции «подлинности». В фундаментальном труде Хайдеггера «Бытие и время» она тесно связана с идеей одиночества. Проблему, как применить ее к целому народу, Хайдеггер решает признанием народа «коллективным единым». В таком случае целый народ может предстать в ситуации избранного по собственной воле одиночества. Хайдеггер считал, что немецкий народ одинок среди других народов. Осуществляя свою революцию, он дальше других выдвинулся в неизвестное «сущего в целом».