Аркадий Смолин, специальный корреспондент РАПСИ

Председатель Высшего арбитражного суда (ВАС) РФ Антон Иванов предложил идею создания независимого института судебных следователей. Последовательная реализация данной инициативы способна спровоцировать эффект домино, запустив судебную реформу на новый виток спирали.

Слом вертикали

Критика следователей за активную роль в организации рейдерских захватов и озвученные бизнесменами многочисленные случаи шантажа и вымогательств, в конце концов, привело к появлению поручения президента РФ Дмитрия Медведева усилить ответственность за необоснованное возбуждение следователями экономических дел.

Проблема в том, что любая вертикальная система является регенирирующейся – изъятие, замена или усовершенствование любого ее звена обычно не имеет даже локального эффекта. Система, где все участники повязаны одной целью и обязательствами, автоматически воспроизводит одни и те же проблемы и грехи в каждой из своих частей. Примерно об этом же говорит и глава ВАС, отметивший, что реализации поручения президента препятствует сама вертикальная форма строения судебно-правовой системы.

"Довольно часто при рассмотрении обычных споров по защите права собственности и других вещных прав нам сообщают, что против одной, а то и против обеих сторон возбуждено уголовное дело. Как правило, потом эти дела прекращаются, хотя по ним принимаются обеспечительные меры, арестовывается имущество, заключаются под стражу люди. Но ответственность за это следователи, как правило, не несут", - отметил Иванов в своем выступлении в Совете Федерации.

Глава ВАС поясняет, что чаще всего подобная предвзятость следователей обусловлена выполнением приказов вышестоящих чинов. Ликвидировать такую дурную взаимозависимость предлагается переводом отношений между основными ведомствами правосудия в горизонтальную плоскость.

Наделение прокуроров, следователей и судей равной степенью независимости, предположительно, не только нивелирует потенциал административного давления, но и создаст конкурентную среду, стимулирующую прогресс каждого из ведомств, а также наделит их функциями взаимного контроля – сформировав хорошо зарекомендовавшую себя систему сдержек и противовесов.

Разделение функций

В то же время, переход на горизонтальную модель взаимоотношений в судебной системе обострит потребность в более детализированном разделении функций и полномочий всех участников. Предугадывая вопросы о втором шаге реформы, Иванов уже сегодня предлагает мелкие дела исключить из сферы следствия и передать полиции, рационализировав применение профессиональных аналитических навыков следователей для действительно сложных дел.

В перспективе такая узкая специализация может привести к американской системе уголовной юстиции. В США уголовное дело начинает вести следственный судья, который должен избирать меру пресечения в течение двух суток после задержания подозреваемого. По окончании следствия он передает дело другому судье. Финальным звеном в этой цепочке обычно являются присяжные заседатели. Именно последние решают вопрос о виновности и о мере наказания.

Такая система вытекает из философии Генри Форда, который впервые применил ее на автомобильных заводах. Каждый рабочий специализируется на изготовлении только одной определенной детали и ничего не знает о существовании других. Принцип фордизма позволяет каждому узко ориентированному специалисту отшлифовывать профессионализм до совершенства. При этом детерминизм участников конвейера (в том числе и судебного – как видим, эта метафора не всегда имеет негативную окраску) близок к нулю: никто не может влиять на конечный результат и на работу других звеньев.

С одной стороны такая узкая специализация сокращает свободное пространство для коррупции и злоупотреблений. С другой – подобная модель повышает роль работника, осуществляющего финальную сборку: в нашем случае это непосредственно судебный процесс. Характер его функционирования поднимает старую дилемму о приоритете механизма или исполнителей: должны ли мы продолжать искать высокоморальных профессионалов или эффективнее отрегулировать работу механизма правосудия до автоматизма.

Таким образом, усиление независимости следствия и других участников системы правосудия ставит перед потребностью придавать судебному процессу реально состязательный характер либо же радикально реформировать и модернизировать институт экспертизы, как показывают последние события, находящийся в еще более глубоком кризисе.

По сути, вопрос стоит о необходимости выбора одного из двух путей развития судебной системы.

Формальная функция суда

Если ставка будет сделана на состязательность процесса, то потребуется переучивать большую часть судей, которые сегодня зачастую занимаются нотариальными функциями – оформлением готовых решений и легализацией итогов расследования полиции, Следственного комитета, ФСБ и пр. Причем проблема, на которую давно обращают внимание адвокаты и другие юристы, не в профессионализме судей, а в УПК, который целиком ориентирован на следователя.

Таким образом, функция суда сегодня обычно сводится к вычислению размера наказания. В принципе, такая форма суда имеет полное право на существование, если определение виновности или невиновности подозреваемого передано высокопрофессиональным узко специализированным экспертам.

"Я и мои коллеги, работающие на рынке банкротств, криком кричат от того, что нужен институт независимой экспертизы, который будет заставлять суд принимать экспертизу объективную к сведению", - возмущается в интервью "Коммерсанту" заместитель генерального директора управляющей компании "Программа выбор" Саида Петрова.

Институт чести

Впрочем, в том и другом случае реформа упирается в проблему повышения качества рядовых кадров; не только профессиональных, но и моральных: превалирования желания добиваться справедливости и выполнять долг над меркантильными интересами. Реализации этой цели теоретически может помочь привязка реформы к давним историко-литературным прецедентам. По сути, здесь используется та же логика, что и при переименовании милиции в полицию – обнуление лингвистических ассоциаций.

Антон Иванов предлагает обратиться к судебной реформе 1864 года, когда независимые следователи имели статус аналогичный статусу судьи. Они проходили по ведомству Министерства юстиции, но формально никому не подчинялись. В их задачу входило то, что теперь называется досудебным следствием, — подготовка дела для передачи его в суд.

"Потом эту реформу похоронили, а на тот момент она была эффективна: я всем привожу пример Порфирия Петровича из Достоевского – это тот самый следователь, который был независимым", - поясняет Иванов.

На первый взгляд, наивно выглядит надежда, будто предоставление нынешним следователям дореволюционного статуса возродит в них представления о чести и достоинстве того времени. Однако из истории литературы известно, что художественные образы в культуре зачастую формируют целые социальные явления в реальности. В частности, под впечатлением от персонажей произведений Ивана Тургенева, российский образованный класс заполонили "тургеневские девушки", "байронизм" - и вовсе стал одной из главных психологических девиаций десятилетия в Европе начала XIX века.

В соответствии с воззрениями философа Михаила Бахтина, эстетико-литературные явления не только отображают жизненную реальность в формах литературы и искусства, но и являются одним из фундаментальных оснований самой жизненной реальности. Таким образом, смена ориентирования следователей: вместо сравнения с рэкетирами и "силовыми предпринимателями" (каковыми они все чаще представляются в научных и публицистических трудах), равнение на каноны классической литературы – подобное перепрограммирование вполне может дать определенный психотерапевтический эффект.

Номинальность норм законов

Впрочем, сам факт наличия сделанного председателем ВАС РФ заявления выглядит не совсем корректно. Ведь по действующим законодательным нормам следствие и так отделено от суда: судьям и следователям даже сидеть в одном здании запрещено.

Поэтому, возможно, идея Иванова не только не будет реализована в изначальном виде, но даже и не была предназначена для этого. Скорее, она может дать толчок другому, прагматичному, проекту независимости следователей, который, по опубликованной в СМИ информации, готовит непосредственно Следственный комитет. В борьбе СК и Генпрокуратуры ВАС может быть использован как медиатор справедливого раздела полномочий между ведомствами.